2008 год.
Мэр подмосковного Троицка Виктор Сиднев планирует превратить подшефный город из «спального района Москвы» в территорию инновационного развития, центр притяжения москвичей, перспективных российских и состоявшихся западных компаний. В этом городу поможет уникальный состав населения, ресурсы десяти НИИ, хорошая экология и удобное расположение.
Зарина Ивантер (Хисамова) для журнала «Эксперт»
«Из всего, что есть в Москве, я использую один супермаркет, один теннисный корт, один ресторан и двадцать пять программистов, которые работают в моей компании. Из-за этого терплю несколько миллионов машин, которые не дают передвигаться днем и спать ночью, плачу двадцать тысяч долларов в месяц за аренду двухсотметрового офиса», – хмуро говорит мой знакомый, столичный бизнесмен. Он вынашивает планы переезда в какую-нибудь тихую деревеньку, где присутствуют все пункты его скромного списка. Корты и рестораны найти при желании можно, но где взять сотрудников?
«Куда уехать из Москвы?» – ответ на этот вопрос готов предложить Виктор Сиднев, капитан знаменитой шестерки знатоков клуба «Что? Где? Когда?». В 80-е годы он и его команда эрудитов, в которую входили такие звезды передачи как Александр Друзь, Александр Бялко, Никита Шангин, Леонид Владимирский, Олег Долгов, не раз отвечал почти на такие же трудные вопросы и завоевал зрительские симпатии самой умной части страны. А улыбчивый и обаятельный капитан Виктор Сиднев получил «Хрустальную сову» и звание «Лучшего капитана клуба знатоков».
Вообще, по какому-нибудь хрустальному призу Виктору Сидневу можно выдать за все, чем он занимался в жизни – спортом, наукой, бизнесом, политикой. Школьное увлечение баскетболом реализовалось вполне достойно – Сиднев стал капитаном команды Ярославской области и объехал весь северо-запад России, участвуя в соревнованиях школьников. Окончив Физтех в 1978 году, Сиднев защитил диссертацию и опубликовал несколько десятков научных работ по физике плазмы.
Потом поработал несколько лет в Калифорнии учителем физики-математики в средней школе, вернулся в Россию и в 1997 году основал компанию «Троицк-Телеком» которая одной из первых в стране предложила клиентам широкополосный доступ в интернет.
А в 2003 году Виктор Владимирович стал мэром Троицка – подмосковного наукограда, набрав более 70% голосов. Почти с таким же результатом он был переизбран на второй срок в прошлом году.
Тридцать пять лет назад в симпатичное место, находящееся в 20 километрах от Москвы, на берегу реки Десны и прямо в лесу, свезли выпускников физических вузов со всей страны. Они стали работать в десяти научно-исследовательских институтах.
Так началась история Троицка-наукограда. Когда в 90-х финансирование науки прекратилось, она чуть не закончилась. Из 12 тысяч работающих в НИИ ученых осталось две с половиной. Те, кто не уехали за границу, стали работать в столичных компаниях. С трудоустройством проблем не было, ведь троицкое население – просто находка для работодателя. Процент людей с высшим образованием здесь в три раза выше, чем в среднем по стране. Кстати, в компании моего уставшего от Москвы знакомого двое из 25 сотрудников – как раз из Троицка. Как и 9 тысяч других жителей города (всего там проживает 35 тысяч человек), они ежедневно ездят на работу в Москву, выстаивая по два часа в пробках на Калужском шоссе.
В начале 2000-х казалось очевидным, что будущее Троицка – стать спальным районом Москвы. Охотно покупали квартиры в Троицке молодые семьи: цены на недвижимость ниже московских, а с маленькими детьми жить здесь просто замечательно: вышел из подъезда и сразу попал в лес. Быстро появилось и предложение для желающих поселиться здесь, в городе охапками начали подниматься новостройки. Застройщикам тоже понравился Троицк – кроме растущего спроса, они получили приятные условия работы – без обязательств по строительству инфраструктуры и без оглядки на их репутацию. Противники такого подхода, среди которых был городской депутат Виктор Сиднев говорили, что из-за точечной застройки город задохнется, не справится коммунальная инфраструктура. Квартиры купят москвичи, которые будут работать и платить налоги в столице, увеличивая транспортную нагрузку города. Но до этого даже не дошло: в купленные квартиры смогли вселиться единицы. Одни застройщики побросали площадки, собрав деньги с покупателей по договорам инвестирования. Другими заинтересовалась прокуратура в связи с двойными продажами. Хуже всего эта история закончилась для тогдашнего мэра Вадима Найденова. В 2003 году его убили. По основной версии следователей, причина преступления крылась в серых денежных потоках вокруг распределения земли и коммерческого строительства. Впрочем, следствие было приостановлено из-за недостатка улик.
Виктор Сиднев, победивший на внеочередных после этого печального события выборах мэра, решил развернуть транспортные и денежные потоки Калужского шоссе в обратном направлении и поставил задачу сделать из города территорию инновационного развития, где будут работать не только жители Троицка, но и Москвы. Будущее города, по версии его мэра, выглядит вот как. Рядом с городом вырастает технопарк на десятки тысяч квадратных метров, где расположат свои штаб-квартиры ведущие российские и международные инновационные компании. Первые маркетинговые исследования показали, что поселиться обосноваться в Троицке не прочь компании, которые в сумме обеспечивают 20% оборотов российской ИТ-отрасли. Недалеко от технопарка — университет с кампусом: ведь соседство бизнеса и образования – залог успеха инновационного развития. Далее – уютные бизнес-инкубаторы, где зреют идеи и растут будущие акулы бизнеса. Картинку дополняют пятизвездочная гостиница, конгресс-холл, вертолетная площадка, европейские газоны с фонтанами. Все это будет способствовать дальнейшему движению человеческой мысли, но главное – увеличит налоговую базу Троицка.
Экология и социология
Виктор Владимирович, говорят, вы хотите сделать из Троицка Силиконовую долину.
Проект любого технопарка сравнивают с этим районом в Калифорнии, потому что там реализовался самый успешный инновационный проект. Но общие черты, конечно, есть. Давайте вспомним: одной из причин появления Силиконовой долины было то, что компании были вынуждены уехать из мегаполиса Сан-Франциско. По тем же самым причинам, по которым многие компании мечтают уехать из Москвы, – транспортные проблемы, проблемы ресурсов, дороговизна офисов. И офисы стали выезжать в Пало-Альто.
Почему именно туда?
Наверное, сыграла свою роль экология этого места, близость к аэропортам. Но главное — там университет довольно мощный, Стэнфорд. А значит – наука, люди науки. Сегодня никому не надо объяснять, люди как носители знаний, компетенций, технологий – это главное услвоие развития инноваций и бизнеса. Без них здания, сооружения, оборудование никакого значения не имеют.
Но ведь в Троицке нет университета, насколько я знаю.
В Троицке университет скоро будет, но суперквалифицированная рабочая сила есть уже сейчас в избытке. Это двенадцать тысяч человек, которые занимались серьезными научными проектами в троицких институтах. Уникальное население Троицка – наше главное преимущество.
Вот посмотрите: если говорить о подмосковных наукоградах, то сегодня лидером инновационного развития, безусловно, является Дубна, где реализуется проект особой экономической зоны. Выделено шестьсот гектаров земли, в чистом поле строятся сооружения. Чуть ли не основной частью бюджета этого проекта является строительство жилья для тридцати тысяч жителей. Это абсолютно необходимо Дубне, так как уже сегодня там не хватает пяти тысяч человек рабочей силы. Они эти пять тысяч автобусами возят из Твери. А в Троицке избыточная рабочая сила, и это наше преимущество. И никакого жилья для них строить не надо. Нам бы вернуть сегодня тех, кто ездит мучается сегодня на работу в Москву, создавая проблемы и нам, и себе. Хотя, конечно, какое-то жилье понадобится для привлечения уникальных специалистов.
Еще одно преимущество Троицка – близость к Москве. Дубна и Черноголовка просто не в состоянии привлечь людей в свои технопарки на условиях ежедневных поездок. Для Троицка это нормально. Здесь и в советское время много людей работало, которые жили в Москве. Это двадцать километров. Вполне реально, особенно если учесть, что надо ехать на противотоке. То есть, утром против пробок из Москвы, вечером против пробок в Москву.
Мы так формулируем: наши сильные стороны – это социология и экология. Социология – это наше население. Но комфортная среда обитания тоже имеет значение. Вы можете создать замечательную инфраструктуру для инноваций, но люди туда не поедут, потому что жить не захотят. Так вот в Троицке люди живут с удовольствием, и, уверен, будут приезжать с удовольствием.
В Подмосковье не один наукоград, где есть такие же преимущества. Может быть, они стоят и не в таком красивом лесу, как Троицк. Но люди в них все-таки есть.
Да, другие подмосковные наукограды – Королев, Дубна, Черноголовка — тоже развиваются как территории инноваций и конкурируют между собой за деньги государства и инвесторов. И они используют свои преимущества. Например, понятно, что технопарк, который будет заниматься биотехнологиями, правильнее всего расположить в Пущино. Действительно, там сегодня идет такое развитие, потому что есть безусловное конкурентное преимущество – около десяти институтов, занимающихся биологическими науками.
Лидером в московской области является Дубна – они раньше начали двигаться в этом направлении. У них есть бесспорное преимущество перед Троицком – в десять раз больше земли на душу населения, чем у нас. Поэтому они в состоянии выделить шестьсот гектаров на площадку под строительство технопарка.
Что вы можете им противопоставить?
На всем постсоветском пространстве, пожалуй, только Новосибирский Академгородок может сравниться с Троицком по разнообразию научно-исследовательских организаций и, соответственно, отраслей знаний, где Троицк может конкурировать.
Почти всегда самые революционные вещи происходят на границе разных отраслей знания. И здесь Троицк обладает большим конкурентным преимуществом, потому что наши институты объединяют самые разные направления физической науки – это ядерная и субъядерная физика, физика плазмы, твердого тела, спектрометрия, квантовая физика, лазерная физика, астрономия, магнитометрия, радиосвязь, физика Земли, планет и Солнца.
На мой взгляд, сейчас такая многопрофильность становится все более актуальной. Ведь мы позиционируем троицкий технопарк как истинно инновационный. Опять же если сравнивать с Дубной, когда обсуждалась концепция их технопарка, основной упор делался на аутсорсинг. Предполагалось, что компании, которые будут там сидеть, будут выполнять заказы крупных западных корпораций, например, «Боинга». Известно ведь, что их последний самолет был в значительной мере разработан с участием российских ИТ-компаний.
А если мы говорим об инновациях, то в разное время разные отрасли знаний являются лидирующими. Несколько лет назад это были телекоммуникации, что было связано с развитием телефонии и интернета. Сегодня это уже во многом биотехнологии. Чтобы быть успешным, надо уметь предугадать, что будет завтра. Помню, когда я только пришел в этот кабинет в две тысячи третьем году, мы с моим хорошим товарищем, академиком Александром Михайловичем Дыхне, который умер четыре года назад, обсуждали, куда же двигаться Троицку, в какую область науки. И он сказал в тот момент, что скорее всего в ближайшее десятилетие самой актуальной будет life science – наука о жизни, наука, связанная с человеком.
Нечто похожее я услышал недавно на праздновании шестидесятипятилетия Курчатовского института от его руководителя Евгения Павловича Велихова.Он сказал, что если сейчас много говорится о нанотехнологиях, то следующая прорывная отрасль – это так называемые когнитивные технологии. Когнитивные – значит познавательные, когда какие-то вещи будут делаться на основании изучения самого человека и понимания того, как действует человеческий организм и человеческий мозг. И тут открытия будут совершаться в части пересечения различных дисциплин.
Хотя в Троицке находятся, в основном, организации, занимающиеся физикой, виден некий бум по медицинским технологиям. Мы проводили недавно конференцию и даже не смогли принять все доклады физиков и врачей, которые хотели рассказать о применении физических технологий в медицине. Я думаю, это подтверждает мои слова и об интересе к технологиям человеческого организма, и уклон в междисциплинарность.
Кадровый ресурс Троицка – это те люди, которые пятнадцать лет назад ушли из троицких НИИ. По большому счету, никто не знает, чем они занимались все это время. Наука тоже на месте не стояла. Вы думаете, их квалификация сейчас по-прежнему на высоте, она будет востребована?
Конечно, людей, которые могли бы вернуться и заниматься серьезнами научными проектами, стало меньше. Тут, во-первых надо сказать, что многие уехали за границу еще в годы перестройки. Что радует – сейчас уже есть примеры, когда люди возвращаются. И возвращаются часто не в том состоянии, в котором они уехали, а со своим опытом, иногда со своим бизнесом. Самый известный пример – компания IPG Валентина Гапонцева, которая является мировым лидером по производству оптоволоконных лазеров. Компания основной бизнес сделала в Германии, сегодня она стоит уже несколько сот миллионов долларов. И сейчас они возвращаются на площадку во Фрязино. Другим примером можно считать очень известную компанию ABBYY Давида Яна, которая занимается производством программного обеспечения. Она оставила фронт-офис в Нью-Йорке и переехала сюда. Насколько я понимаю, Давид с семьей тоже переехал сюда.
Что касается тех, кто работал в Москве… С одной стороны, конечно, просиходит дисквалификация. С другой стороны, мы говорим, что они должны вернуться не в науку, а в наукоемкие производства. Учитывая их высокий уровень профессиональной подготовки, думаю, они смогут довольно легко адаптироваться к этим условиям.
Вы хотите привлечь в Троицк инновационные компании. А вы уверены, что точно совпадет специализация жителей Троицка и тех компаний, которые придут к вам?
Нет. Более того, уверен, что не совпадет. Сократ сказал, что город отличается от деревни разнообразием форм деятельности. Вот Троицк до сего дня – все еще деревня. Мы ничем, кроме науки, заниматься не умеем. И по большому счету заниматься чем-то, кроме науки, здесь негде. У нас есть, например, камвольная фабрика, но на ней работает уже очень мало жителей.
Я называю такие города, как Троицк, городами одного поколения. Когда-то сюда со всей страны свозили физиков. Я сам сюда так попал после учебы в МФТИ. Кстати я недавно с удивлением узнал, что в свое время генеральный план города Троицка не был согласован с Госпланом СССР. Там сказали, что во всей стране не наберется столько выпускников физических вузов, сколько запланировано в Троицк привезти. Поэтому так получилось: с одной стороны – однообразие специалистов, с другой стороны – однообразие учреждений.
Поэтому уже многим нашим детям в Троицке делать нечего. Вот у меня четыре дочери, и только одна еще может найти себе работу в Троицке. Она учится на химфаке МГУ и может стать специалистом по нанотехнологиям. А у нас это направление развивается. Еще одна – программист. Она бы с удовольствием вернулась бы в Троицк, но пока некуда. Еще одна юрист, работает в Лондоне.
И наша задача – сделать Троицк настоящим городом, чтобы можно было заниматься не только наукой, но и любыми другими формами деятельности. Чтобы нам и программисты понадобились, и юристы, и врачи.
Одной из дополнительных форм деятельности может быть образование. Троицк – единственный город на Калужском шоссе, центр быстроразвивающегося, активно застраиваемого региона. Например, сейчас у нас есть такая проблема, что до тридцати процентов в троицких школах — это не троицкие дети. К нам стоит очередь со всех окрестностей, чтобы ребенка в школу определить. Мы считаем, что это хорошо. Это род деятельности, который для Троицка сродни. Школьное и высшее образование – это то, чем наукоград должен заниматься.
Конечно, будет складываться и обратная ситуация, когда компания не найдет нужного специалиста в Троицке. Думаю, нужные специалисты смогут приехать к нам и из окрестностей, и из Москвы.
Вы упоминали о будущем университете. Это с ним у вас связаны планы стать образовательным центром региона?
В большой степени да. У нас развивается проект создания кампуса Высшей школы экономики. Мы оформили в аренду восемьдесят гектаров земли на сорок девять лет под строительство университетского комплекса. Это та работа, которую я проводил в свой первый срок. К сожалению, все двигается медленно, но все-таки в результате университет стал правообладателем большой площадки. Сейчас идеология проекта претерпевает изменения, и меня это радует. Раньше были планы использовать площадку для реализации инвестпроекта, когда большая часть занималась жильем, а университет строился как нагрузка на жилье. Речь шла о строительстве трех факультетов математической направленности. Но недавно статус университета повысился – его учредителем уже является не Минэкономразвития, а правительство РФ. Будет прямая строка в бюджете на финансирование «Вышки». Я надеюсь, это будет способствовать скорейшему развитию троицкого проекта. Насколько я знаю, уже готовится решение о том, что строительство будет вестись на федеральные деньги, и факультетов будет гораздо больше. И, кстати, я уверен, что вокруг университета тоже возникнет кольцо инновационных компаний.
Почему именно Высшая Школа Экономики появится в Троицке? От чего зависел выбор вуза? Или, наоборот, не вы выбирали, а вас выбирали?
Так сложилось, что «Вышка» искала площадку под строительство, а у нас была свободная площадка. Наверное, сыграло свою роль и то, что ректор Ярослав Иванович живет здесь и, как он сам говорит, вырос в Троицке, потому что здесь была дача его родителей. И в этом я тоже вижу большой потенциал для города. Люди уезжают из Москвы, и им хочется обустроить пространство вокруг себя.
Кто вырастит «стартап»
Какие-то результаты от ваших конкурентных преимуществ уже есть?
У нас есть несколько успешных проектов. Уже работает один бизнес-инкубатор, муниципальный. Небольшой, но это настоящий инновационный бизнес-инкубатор в том смысле, что мы не просто сажаем туда какие-то компании, а действительно пытаемся выращивать «стартап» («Стартап» – молодая компания, которая строит свой бизнес на основе инноваций и имеет ограниченные ресурсы – Эксперт). Ведь основная проблема таких бизнес-инкубаторов состоит в том, что очень часто там сидят хорошие компании, но они не занимаются инновациями или не являются начинающими компаниями.
У нас уже появились первые резиденты, причем довольно известные в масштабах страны. Например, компания-владелец бренда «Викимапия». Это идеологический аналог народной энциклопедии «Википедия», только имеющий отношение к картографии. Это когда с помощью инернет-сообщества составляется описание каких-то мест. Я с удивлением узнал, что это троицкая компания, потому что до этого я несколько раз пользовался услугами этого сервиса, в частности, по озеру Селигер. Меня заинтересовала информация, и я смог ее найти. Теперь эта компания сидит в троицком бизнес-инкубаторе, в очень тепличных условиях, созданных в соответствии с требованиями Минэкономразвития, которое помогало деньгами этому инкубатору.
Что из себя представляет ваш бизнес-инкубатор?
Это небольшое реконструированное помещение в бывшем Доме Ученых, где есть оборудование, коммуникации, небольшой персонал, который помогает этим компаниям. Выбрана управляющая компания, которая привлекает такие «стартапы» на территорию троицкого бизнес-инкубатора. В августе в рамках конференции iCamp они провели конкурс инноваций. По его итогам, во-первых, отобраны компании, которые разместятся в нашем бизнес-инкубаторе. Во-вторых, лучшие из них получат «посевное», то есть, начальное финансирование.
Но это уже не единственный технопарк на территории города. Потому что недавно начались серьезные подвижки в этой сфере в академии наук. И примерно три месяца назад ФИАН – Физический институт Академии Наук – принял решение о создании технопарка на троицкой площадке. ФИАН планирует привлечь прежде всего те компании, которые работают в области оптических технологий – то, что ему близко. В первую очередь, это компании, так или иначе связанные с ФИАНом. Но будут и другие компании, которые просто близки по своему направлению.
Кроме того, еще три троицкие компании объединились, чтобы создать свой бизнес-инкубатор, чисто коммерческий. Его направление – лазерные и информационные технологии. Думаю, что уже в следующем году он будет построен. Это чисто частные инвестиции. Причем, что меня радует, это инвестиции компаний, которые работают именно в сфере высоких технологий.
Зачем муниципалитет строит бизнес-инкубаторы, понятно, — город заинтересован в выращивании на своей территории успешных компаний. А в чем интерес ФИАНу или частным компаниям помогать расти «стартапам»? Может быть, за помощь на начальном этапе они потребуют долю в капитале этих компаний?
Там немного другая идеология. Бизнес-инкубирование может быть внешнее и внутреннее. Внешнее – это когда есть независимые начинающие компании и есть внешний инвестор, например, муниципалитет. Но часто случается так, что инновации рождаются внутри существующей компаний. На определенном этапе развития такие компании стараются выделить инновации в отдельный бизнес, который часто называют «спиноф» — «отпрыск». Например, создается дочерняя компания. И под нее материнская компания создает новую площадку.
Эти три троицкие компании как раз вышли на такой уровень развития. Это вполне состоявшиеся компании. Одна из них имеет около пятидесяти процентов рынка лазеров для офтальмологии в России и сегодня успешно продает их за рубежом. Другая компания, также вставшая на ноги и работающая в Троицке, создает лазерные перфораторы для забора крови, которые могут встраиваться, например, в глюкометры – аппараты для измерения уровня сахара в крови. Эта компания продает свои приборы в США, Германию, Китай, Корею, Японию.
Понятно. Эти компании растят своих «отпрысков» и «дочек». Но зачем им сажать на свою территорию посторонние компании?
В этом и состоит идеология технопарка, или кластера. Для понятия кластера совершенно принципиальным является понятие соконкуренции. На первый взгляд, компаниям, которые конкурируют между собой, невыгодно быть вместе. На самом деле часто бывает выгодно. Именно за счет того, что они там конкурируют, требуются близкие компетенции персонала, там рождаются близкие идеи и могут возникнуть самые неожиданные альянсы при реализации этих идей. Как показывает мировой опыт, если существует площадка, на которой работают компании, работающие на одном рынке, то это выгодно каждой из компаний. Поэтому и тем компаниям, которые уже чего-то достигли, важно, чтобы рядом с ними существовали источники новых идей. Это могут быть другие «стартапы». Это может быть научная организация, работающая в этой же сфере, университет.
У нас есть еще один успешно развивающийся проект. В троицком Институте ядерных исследований есть ускоритель элементарных частиц. Это сложная установка, создать которую с нуля стоит сотни миллионов долларов. Сегодня мы обсуждаем вопрос о том, чтобы на базе этого ускорителя создать нейтронный источник для диагностики наноматериалов. Дело в том, что без такого источника о создании наноматериалов говорить бессмысленно. Потому что когда вы создаете наноструктуру, ее надо чем-то посмотреть. И в основном нужны два типа источников – это синхротронное излучение и нейтронное излучение. По синхротронному излучению есть Курчатовский институт, можно там заниматься этой диагностикой. А вот троицкий ускоритель является почти единственным местом в стране, где можно создать нейтронный источник, подходящий для диагностики наноматериалов.
Что вы будете делать с этим источником?
Развивать технопарк, занимающийся наноматериалами. Например, в США это выглядит так. В стране существуют пять таких ускорителей, и на базе каждого существует центр диагностики наноматериалов. Компании, которые работают в этой отрасли, просто приезжают со своими материалами и работают на этом нейтронном источнике, чтобы понять параметры той наноструктуры, которую они создали. Естественно, за использование источника подразумевается арендная плата.
Вы на федеральные деньги будет источник делать?
Да. Этот проект развивает институт ядерный исследований, владелец собственно ускорителя. Просто ускоритель – это еще не нейтронный источник. И потребуется еще вложить дополнительные деньги в развитие ускорителя.
Собрать в шарашку
То есть, все удается?
Ну что вы! Пока для строительства нашего главного технопарка у нас нет земли. Мы ее выкупаем. На территории Троицка находилось учебное хозяйство «Михайловское». В процессе банкротства его земли, шестьдесят пять гектаров, были проданы из федеральной собственности в частную. Сегодня мы при помощи губернатора выкупаем ее под технопарк. Хотя это не самый лучший способ, потому что в Троицке есть триста гектаров земли федеральной собственности, находящихся в научных организациях и сегодня не очень эффективно используемых.
Ведь в Троицке есть колоссальный незадействованный ресурс – институтские площадки. Достаточно сказать: у нас двенадцать с половиной тысяч человек работало на науку. Сейчас работает две с половиной. Эти десять тысяч мест не заполнены никем. Институты стоят пустые. А ведь там есть конференц-залы, учебные аудитории, экспериментальные установки. На территории одного из институтов стоит корпус площадью пять тысяч квадратных метров, полностью сданный двадцать лет назад. Там ни одного дня ни один научный работник не сидел. Там и паркет, и мебель, и сантехника, и лифты работающие. А сегодня в городе невозможно снять офис для инновационной компании. Или, например, энергетика сегодня больной вопрос. Так вот весь город Троицк потребляет сегодня шестьдесят шесть мегаватт электроэнергии. И только за одним институтом в городе закреплено восемьдесят два мегаватта. Из которых он потребляет двадцать. Вот этот ресурс – шестьдесят два мегаватта – это огромный ресурс, который, например, может быть использован для развития информационных технологий. Но все это не используется сегодня в целях инновационного развития.
Почему вы не можете задействовать этот ресурс?
Эти институты – федеральная собственность, и они относятся к трем разным ведомствам – Академии наук, Минатому и Министерству науки и образования. А эти ведомства не очень-то заинтересованы, чтобы с этими площадками что-то делать. К тому же, для каждого ведомства любой из троицких институтов — это что-то далекое и не очень значимое. К тому же, руководители институтов, мягко говоря, настороженно относятся к идее, что они могут стать зависимыми от кого-то еще.
Что же делать?
Я всегда говорю, что первыми и самыми эффективными технопарками были шарашки, которые создавались во время войны, где сидели Туполев, Капица, под домашним арестом, и очень эффективно работали над решением инновационных задач. Это, конечно, крайность, но некоторая централизация необходима. Понимание этого есть. Такую задачу решают особые экономические зоны технико-внедренческого типа. Там создается территория и отдается в управление акционерному обществу со стопроцентным государственным капиталом. Но эта схема не годится для наукограда. Мы не «гринфилд», куда можно прийти и создать все с нуля. У нас уже есть огромные неиспользуемые ресурсы. Но, как ни странно, пока нам это только мешает.
Вы наверняка продумывали, какой конкретный выход есть из этой ситуации.
Не только мы это продумывали, Троицк же не единственный наукоград. Большая работа здесь была проделана со стороны Калужской области, поскольку Обнинск – первый наукоград России. Мы, Дубна, Королев тоже участвовали в этом процессе.
Решением могло бы стать изменение закона о наукоградах. Он морально устарел, так как создавался в девяностые годы и его задачей в тот момент было поддержание городов-наукоградов. Ведь их специфика состояла в том, что вся социальная, коммунальная, инженерная инфраструктура содержалась на деньги, которые выделялись на научные исследования. По сути, в Троицке советской власти не было. Исполком руководил тремя детскими садиками и двумя школами. А остальное – больницы, жилье, котельная, водоканал — находилось на балансе институтов. И когда финансирование науки рухнуло в девяностые годы, наукограды оказались в очень тяжелом положении, потому что они были не в состоянии содержать эту инфраструктуру.
Тогда был принят закон и он, безусловно, сыграл свою положительную роль. Он помог наукоградам, которые первые использовали полученные средства не только для выживания в тяжелый момент, но и для развития. И в частности, в Дубне муниципалитет сполна это использовал. И не случайно этот город стал хозяином особой экономической зоны, там сумели воспользоваться законом о наукоградах. Но сегодня другие задачи надо решать. Мы с вами говорим о реальном инновационном развитии, о поддержке стартап-компаний, о привлечении частных денег. И этот закон никак не помогает. Он не дает ни преференций, что дают особые экономические зоны, ни способа управления, что есть в особой экономической зоне. И в то же время наукоград в целом не может управляться как особая экономическая зона. И кстати в законе о наукоградах есть статья восемьдесят три, в которой написано, что особенности местного самоуправления в наукоградах регулируются отдельным федеральным законом. То есть, упоминание и понимание того, что наукоград должен иначе управляться, чем обычный муниципалитет, было. А этого федерального закона нет.
Вы подводите разговор к тому, что надо дать больше полномочий муниципалитетам?
Есть два взгляда на то, как должны управляться наукограды. Первый, действительно, предполагает усиление муниципалитета. Противники такого подхода говорят, что муниципалы – люди приземленные, занятые своими проблемами. Земля и собственность будут разбазарены, а инноваций не получится. Это спорное утверждение. Но я готов с этим согласиться и говорю: давайте усилим роль федерального управления. Пусть на территории появится единый федеральный орган управления, которому независимо от ведомственной принадлежности в целях инноваций были бы подчинены все федеральные структуры на территории. В некотором смысле это аналог особой экономической зоны, но там это гринфилд. А сложность наукоградов, повторю, состоит в том, что у нас уже много чего есть, но это надо собрать в одну кучу.
Речь идет об использовании не только земли и площадей, но и, например, энергетики. Вот смотрите, сегодня в стране существует серьезная проблема создания дата-центров – центров для хранения больших объемов информации. Они нужны большим компаниям, начиная с Google и Yandex и заканчивая РЖД. Они имеют большие объемы данных, которые надо где-то хранить. И они готовы за эту услугу платить. Особенность этих центров состоит в том, что эти они требуют довольно большого энергообеспечения. Типичный дата-центр – это полтора-два мегаватта. А такой комплекс должен потреблять около десяти мегаватт. Пожалуйста, в Троицке это есть. И площади есть, и знания есть, только ничто не используется.
Причем здесь может быть очень красивое взаимодействие с муниципалитетом. Эти десять мегаватт питают компьютеры, на которых находятся данные, и после этого уходят в тепло. Дальше возникает вопрос, куда эти десять мегаватт тепла деть. Мы вполне могли бы создать технологии для утилизации этого тепла. Например, для отопления города. И мы, с одной стороны, понизили бы стоимость коммунальных услуг. С другой стороны, получили бы индустрию высоких технологий в форме дата-центров.
Еще один пример. У нас есть еще один проект, связанный с высшим образованием. Я считаю, мы могли бы открыть в Троицке магистратуру и аспирантуру Московского Физико-Технического университета. Чтобы базовой подготовкой занимался все-таки основной университет. А уже магистратура плюс аспирантура, когда люди уже должны участвовать в реальных исследованиях, находилась бы в Троицке. Есть договоренность с Высшей Школой Экономики, что они на своей площадке построят общежитие для физиков. И, по большому счету, больше ничего для этого не нужно, так как пустующие аудитории, конференц-залы, экспериментальные установки в троицких институтах есть в избытке. Но чтобы этот проект воплотился, нужна договоренность между двумя ведомствами – Министерством образования и Академией наук
Дело безнадежное.
Практически да. Но пока нет нового закона, нет централизации, мы пытаемся своими силами скоординировать действия тех, кто хочет работать вместе. Поэтому мы создали рабочую группу по стратегическому развитию города под названием «Проект Троицк – 2020». Участниками этой группы являются и руководители федеральных учреждений, руководитель «Вышки», руководители муниципального и ФИАНовского технопарков.
Якоря для инноваций
Когда вы впервые заговорили о территории инновационного развития в Троицке пять лет назад, складывалось впечатление, что вы говорите практически о новом городе рядом со «старым» Троицком. Сегодня вы говорите скорее о вкраплениях чего-то нового: инкубатор в бывшем Доме Ученых, центры коллективного пользования в институтах.
Дело в том, что тогда у меня не было вообще никакого оптимизма, что основной ресурс — институтские площадки — будут использованы для развития инноваций. Но сегодня у меня больше оптимизма. Во-первых, институты начали платить налог на землю. Не все, к сожалению – часть земель считается выведенной из оборота как земля под ядерными объектами. А уплата налога стимулирует к эффективному использованию территории.
Много платят?
Для Троицка это большие деньги — около четверти доходной части бюджета.
Что еще их мотивирует?
В мае президент подписал указ об изъятии неиспользуемых земель, в том числе у научных организаций, у Академии Наук. Основная цель изъятия – строительство на этих территориях жилья. Но технопарки и инкубаторы там тоже упоминаются.
После этого указа директора институтов срочно начали сообщать своим ведомствам, как же они собираются эти территории использовать. Но очень трудно за короткий срок, не имея градостроительной проработки, да еще не увязывая ее с нашим генеральным планом, дать разумное предложение.
И у них заберут землю?
Остальные институты абсолютно не готовы к этой ситуации. И меня беспокоит, как бы они не попали под горячую президентскую руку, поскольку не могут толком сформулировать, зачем им столько земли. Я опасаюсь, что у них просто отберут эту землю и используют совсем не на нужды науки и инноваций. Это будет другая крайность.
Вы стремитесь привлечь в Троицк международные компании. Чем Троицк может быть им интересен?
Интерес иностранных компаний связан с ресурсом знаний и технологий, который есть в стране. Причем это уже не конкретные разработки, а скорее люди и их квалификации
А Троицк – это одно из лучших мест в стране.
Ну что конкретно в Троицк, а не в другое место их может привлечь?
Давайте говорить сначала о том, в чем наша заинтересованность. Если мы говорим о создании технопарковых структур, то стандартная реализация проектов такова. В технопарк на льготных условиях сажаются начинающие инновационные компании. Потом они должны самостоятельно выйти на рынок. Это первый путь. Второй путь, что случается более часто, бизнес покупается какой-либо большой компанией, для которой это стратегическое вложение. Поэтому стартапам очень важно сидеть рядом с китами этого бизнеса. Если мы хотим привлекать сюда стартапы, то им интересно, чтобы рядом с ними сидели уже не новички, а какие-нибудь исследовательские подразделения крупных компаний.
Если говорить об аналогах, то известно как строятся крупные торговые центры. Сначала появляются якорные арендаторы. Если «Мегу» взять, которая рядом с нами, то там «Ашан» и «Икеа». А между ними – огромный блок небольших торговых предприятий, магазинов, которые пользуются созданной инфраструктурой и потоком клиентов. Так и нам важно, чтобы появились якорные арендаторы – большие компании, которые в состоянии использовать и выводить на рынок те разработки, которые будут появляться в рамках «стартапов». Поэтому для нас интерес состоит в привлечении компаний на эту площадку. Им интересна эта среда как источник новых технологий. И они заинтересованы в такой среде находиться.
Вопрос в том, что должно произойти раньше. Сначала среда должна создаться, потом сюда придут киты. Либо должны сначала появиться якорные компании, а вокруг нее нарасти маленькие. На самом деле, как говорил Винни-Пух, можно «и то, и другое, и без хлеба». Я считаю, что для начала интерес малых компаний будет состоять в том, что здесь будет образовательный центр. А якорным компаниям мы готовы предложить льготные условия.
Какие?
Мы считаем, что «стартапы» должны сидеть в технопарках до определенной стадии. А потом уходить, а на их место приходить другие. Не должно быть такого, что компания остается в технопарке навсегда. И в развитых технопарках есть ограничения и по размеру компании, и по стадии, на которой она находится.
Но для офисов больших компаний мы готовы предложить условия строительства и передачи в собственность тех сооружений, которые они будут возводить. Если первые должны сидеть временно, а значит, на условиях аренды, то якорные арендаторы смогут построить офис. Это очень привлекательное предложение, потому что многие организации мечтают уехать из Москвы.
Например, недавно крупная российская компания «АйТи» подписала инвестконтракт на строительство офисного здания на муниципальной земле. С зарубежными компаниями есть подписанные предварительные протоколы. Предварительные – потому что, как я говорил, основная земля под технопарк пока находится в стадии оформления. Когда земля будет оформлена, они смогут начать строительство.
2008 г.
С мэром г. Троицка беседовала Зарина Ивантер (Хисамова)
Для журнала «Эксперт»
Не пропустите новые статьи!